Форум » Сказка, да намёк » Мифология в Интернете » Ответить
Мифология в Интернете
Индиго: В этом разделе, по мере своих сил и возможностей, я буду собирать и упорядочивать сведения, найденные на ниве Интернета. Очень много сайтов копируют друг у друга, переделывают незначительные части, а иногда и в наглую дают ссылки на страницы нашей (не побоюсь этого слова!) Мифологической Энциклопедии, присваивая авторство себе. Верх хамства! Вот и я перелопатила тонны иформации, просто всякой белиберды, но выбрала все относящееся к теме. Перейдем к делу. Сегодня в разделе: Абаасы. Абнауаю. Абраксас. * * * Абаасы. Место и время обитания: Якутия, север России. Распространены в Верхнем, Нижнем и Среднем мирах. До и после распространения христианства Внешний облик. Огромное каменно - железное чудовище ростом с лиственницу. Иногда упоминаются как антропоморфные одноглазые, однорукие, одноногие чудовища. На весь Интернет оказалось одно единственное изображение духа и это изображение с МЭ Образ жизни. Рождается из черного камня похожего на ребенка. Чем старше он становится, тем камень больше похож на ребенка. Сначала каменный ребенок ест все тоже, что едят люди, но когда вырастает он начинает есть самих людей. Живет в лесной чащобе подальше от людских глаз, но иногда абаасы живут и среди людей. Всё вредное и гадкое - растения и животные создано абаасами. Они искушают людей, подбивая на преступления, насылают на них бедствия и болезни, многие из абаасов могут лишить людей рассудка. Не боятся православного креста и могут свободно заходить в церкви. Питаются душами людей и животных Часто родственники больного или умершего приносили в жертву Абаасы животное, как бы обменивая его душу на душу человека, которой они угрожают. Представители. Арсан-Дуолай (глава племени из Нижнего мира), Улуутуйар Улуу Тойон (глава племени из Верхнего мира), Хара Суорун Сказки, мифы, легенды. "Девушка-хвощинка и дочь восьминогого абаасы" (Якутский фольклор) [more]Жила, говорят, когда-то давным-давно маленькая старушка Бэйбэрикэн. Было у нее пять коров. Эти коровы сами паслись в широком поле. Пошла однажды старушка искать своих коров и нашла красивую пятисуставную хвощ-траву. — Возьму эту траву, отнесу домой, пусть она станет моим ребенком, — сказала старуха. Она бережно выкопала хвощ-траву, с корнем вытащила, ни корешка, ни веточки не повредила, домой принесла, на подушку положила, одеялом укрыла. И пошла доить коров. Вдруг слышит: в юрте тонко звякнули бубенчики, а потом напёрсток упал. Старушка вскочила, молоко пролила, вбежала в юрту, отвернула одеяло — на подушке хвощ-трава лежит, все как было, трава травою. Вышла старушка, села доить корову — опять звон: тонко звякнули бубенчики, а потом иголка упала. Старушка опять вскочила, опять молоко пролила, вбежала в юрту, отвернула одеяло — на подушке хвощ-трава лежит, как прежде. «Что же это звякало? — подумала старушка, — Не для того же звон был, чтобы я молоко опрокидывала!» И опять ушла доить коров. И опять вскоре услышала звон: тонко звякнули бубенчики, а потом ножницы упали. Старушка в третий раз вскочила, пролила молоко, вбежала в юрту, а там на одеяле сидит красавица: лицо её как белый мрамор, глаза как халцедон, брови как два черных соболя, которые лежат, касаясь друг друга лапками; сквозь платье видно тело, сквозь тело видны кости, сквозь кости виден костный мозг, который переливается, будто ртуть. Обрадовалась старушка Бэйбэрикэн, сказала: — Теперь у меня есть дочь! Стали они жить вдвоём, вместе доили коров. Однажды в тех местах охотился удалой Харжит-Берген, сын Хан-Харах-тойона. Увидел он белку, выстрелил — не попал. Погнался за белкой. Стрелял в нее с утра до захода солнца, а попасть не мог. Вот белка взлетела на лиственницу возле юрты старушки Бэйбэрикэн. Удалой охотник опять выстрелил. Стрела упала в дымник юрты. Харжит-Берген закричал: — Эй, старуха! Вынеси стрелу! Нет ответа. Ещё громче закричал охотник: — Выходи, старуха! Я — Харжит-Берген, сын Хан-Харах-тойона! Я жду стрелу! Опять нет ответа. Забегала кровь у него во лбу, зарумянилась кровь у него в щеках, вскипела кровь у него в носу; пришла с затылка упрямая мысль, пришла с виска сердитая мысль, влетел он в старухин дом! А когда влетел — увидел красавицу, краше которой нет на свете: лицо её как белый мрамор, глаза как халцедон, брови как два чёрных соболя, которые лежат, касаясь друг друга лапками. Сквозь платье видно тело, сквозь тело видны кости, сквозь кости виден костный мозг; когда ест она черное — будто ласточка в горле шевелится, когда ест белое — будто бабочка в горле трепещет. Харжит-Берген остолбенел и долго не мог прийти в себя. А потом выбежал из юрты, вскочил на коня и поскакал домой. — Отец, мать! — закричал он дома. — Я видел в юрте маленькой старушки Бэйбэрикэн, которая пасет пять коров, несказанную красавицу! Посватайте мне эту девушку! Отец его, тойон Хан-Харах, послал к старушке девять всадников на девяти рыжих конях. Как ветер прилетели к старушке всадники, вбежали в юрту. И все остолбенели, увидев красавицу. А когда пришли в себя, тихонько вышли. Остался один, самый старший. — Старуха Бэйбэрикэн, отдай эту девушку, твою дочь, сыну нашего владыки, сыну Хан-Харах-тойона, — сказал он. — Отдам, — ответила старушка, — Но сначала спроси согласия у девушки. — Пойду за него, — сказала девушка. — Тогда давайте калым, — сказала старушка, — Как наполните все мое поле лошадьми и коровами, так и забирайте девушку. Посыльные вернулись к тойону. Все рассказали. Тойон приказал наполнить старушкино поле лошадьми и коровами. Люди пригнали их. И привели чубарую говорящую лошадь под серебряным седлом, в сбруе, украшенной серебром. К седлу была привязана серебряная плетка. Харжит-Берген бережно вывел невесту из юрты, посадил ее на чубарую лошадь и повез домой. По дороге он сказал: — В лесу у меня стоят самострелы на лисиц. Пойду проверю. А ты поезжай одна. Доедешь до развилки двух дорог. У одной дороги на дереве висит черная соболья шкура. У другой — бурая медвежья. Поезжай туда, где висит черная соболья шкура. Сказал так и скрылся в лесу. Красавица испугалась. Но делать нечего, поехала одна. А как доехала до развилки, так и забыла все, что наказал жених. Направилась туда, где висела медвежья шкура. Вот она въехала в тёмный лес и скоро добралась до железной юрты. Там жила дочь восьминогого Аджарай-Бёге-абаасы[2], одноногая колдунья. Когда девушка подъехала к юрте, дочь абаасы выскочила ей навстречу. Она была в железной одежде, на одной крученой ноге, с одной крученой рукой, которая росла из-под груди, с одним мутным страшным глазом, который торчал в середине лба, с длинным чёрным языком, который свисал до пояса. Дочь абаасы сдернула красавицу с лошади, сорвала кожу с ее головы и лица, прилепила к своей голове, к своему лицу. Весь красивый наряд с девушки сняла, сама невестой оделась, потом вскочила на чубарую лошадь и поскакала к дворцу Хан-Харах-тойона. Жених догнал ее у самого дома. Он ни о чем не догадался. Все родственники жениха вышли встречать невесту. Девять братьев Харжит-Бергена подбежали к золотой коновязи справа, чтобы принять повод лошади. Восемь сестер подошли к золотой коновязи слева, чтобы привязать лошадь. Но невеста почему-то привязала свою лошадь к ободранному стволу ивы, к которому старуха скотница Симяхсин обычно привязывала пестрого шелудивого быка. Все, кто встречал невесту, огорчились. У девушек были наготове суровые нитки. У парней были наготове луки и стрелы. Во дворце тойона шептались: — Как заговорит красавица — изо рта у нее посыплются драгоценные красные бусинки. Где пройдет красавица — по следам ее побегут гладкие черные соболи. Вот для этих драгоценных красных бусинок, чтобы их подбирать да нанизывать, девушки принесли суровые нитки. Вот для этих чёрных гладких соболей, чтобы их стрелять-подстреливать, парни приготовили острые стрелы. Невеста заговорила. Изо рта у нее посыпались вонючие зеленые лягушки. Девушкам стало тошно. Невеста пошла во дворец. По следам ее побежали худые рыжие горностаи. Парни опустили луки, нахмурились. Как велит обычай, от коновязи до дверей дворца была постлана зеленая трава. Как велит обычай, невесте дали три верхушки молодых лиственниц. По зелёной траве вошла она в дом и тремя верхушками молодых лиственниц разожгла огонь в очаге. И начался свадебный пир. Кончили пировать — начали жить. А маленькая старушка Бэйбэрикэн опять пошла в поле искать своих коров. И опять на том же месте нашла пятисуставную хвощ-траву. Выросла она еще краше прежней. Старушка бережно её выкопала, не повредила ни корешка, ни веточки, домой принесла, на подушку положила, одеялом укрыла. И пошла доить коров. Только начала доить — в юрте звон раздался: тонко звякнули бубенчики, потом ножницы упали. Старушка вскочила, вбежала в юрту, а там на одеяле сидит её дочь-красавица. — Что случилось, милая? — спросила старушка. Девушка рассказала: — Мой жених Харжит-Берген повез меня к себе домой. По дороге сказал: «Я проверю мои самострелы на лисиц, а ты поезжай одна. Поезжай по дороге, где повешена соболья шкура, а туда, где медвежья, не сворачивай». Я забыла его наказ, поехала не туда и доехала до железной юрты. Оттуда выскочила дочь восьминогого абаасы, сорвала с моего лица кожу, налепила себе на лицо, оделась в мою одежду, приняла мой вид, приехала во дворец Хан-Харах-тойона, стала женой моего жениха, удалого Харжит-Бергена. А мое тело собаки растащили. Серая собака отнесла мое сердце на твое поле, и я снова проросла хвощ-травою. Видно, не суждено мне умереть, видно, суждено мне иметь потомство. Но дочь абаасы разбила мою судьбу, забрала моего жениха... Какой он теперь? Ведь ее дух впитался в его кровь. Доведется ли мне снова его увидеть? — Увидишь своего Харжит-Бергена, — сказала старушка. — А пока живи у меня. В это время говорящая чубарая лошадь сказала Хан-Харах-тойону: — Дочь восьминогого абаасы убила мою хозяйку, приняла ее вид, стала твоей невесткой, живет в твоем дворце. А моя хозяйка ожила, снова проросла хвощ-травою, снова стала дочерью старушки Бэйбэрикэн. Злую дочь абаасы надо привязать к хвосту дикой лошади и пустить в степь. Сына твоего, удалого Харжит-Бергена, надо очистить от духа абаасы. Для этого надо его продержать тридцать дней в стремнине холодной реки, а потом тридцать дней сушить на вершине высокой сосны, чтобы продули его ветры севера и ветры юга. После этого он может пойти к старухе Бэйбэрикэн за своей невестой. Старик тойон плакал, пока слушал лошадь. А потом поспешил к сыну. Когда он бегом вбежал во дворец, дочь абаасы всё поняла, нахмурилась, лицо её потемнело. Старик сказал: — Сын! Поведай мне: где ты взял, откуда привёз свою жену? — Я привёз дочь маленькой старушки Бэйбэрикэн, — ответил Харжит-Берген. — На какой лошади ты ее привез? — спросил старик. — Я привёз её на говорящей чубарой лошади, — ответил Харжит-Берген. Старик тойон говорит: — Эта лошадь рассказала мне, что невесту твою убила дочь восьминогого абаасы, приняла её вид и стала твоей женой. А девушка ожила и снова живёт у старушки Бэйбэрикэн. Дочь абаасы надо привязать к хвосту дикой лошади и пустить в степь. Тебя надо очистить от духа абаасы, а для этого надо тебя продержать тридцать дней в стремнине холодной реки, а потом тридцать дней сушить на вершине высокой сосны. После этого ты можешь пойти к маленькой старушке за своей невестой. Услышал эти слова Харжит-Берген, разгневался, как еще никогда не гневался. Схватил он за ногу злую дочь восьминогого абаасы, выволок ее из дворца, привязал к хвосту дикого коня. Конь поскакал в степь, злую дочь абаасы разбил копытами на куски. Куски эти превратились в змей, червей, насекомых, которые ползают по земле до сих пор. Харжит-Бергена омыли в холодной быстрине, просушили на высокой сосне и привезли домой чуть живого. Удалой охотник отдохнул, пришёл в себя и поспешил к юрте маленькой старушки Бэйбэрикэн. Увидела его старушка, выскочила навстречу, обрадовалась, как если бы пропавший нашелся, как если бы умерший поднялся. По обычаю, она от коновязи до юрты постлала зелёной травы. Заколола свою лучшую корову, стала готовить свадебный пир. А красавица подошла к Харжит-Бергену и заплакала: — Зачем ты приехал, зачем пришел ко мне? Ты позволил злой дочери восьминогого абаасы сорвать с меня тонкую кожу, пролить мою алую кровь, позволил серым собакам растащить моё белое тело. Что ты после этого здесь ищешь? Девушек на свете больше, чем окуней, женщин больше, чем хариусов[3]. Среди них и найдёшь себе жену. А я за тебя не пойду. — Я не отдавал тебя дочери восьминогого абаасы, — сказал Харжит-Берген. — Я не отдавал тебя серым псам. Я не говорил тебе: поезжай к железной юрте. Старушка Бэйбэрикэн села между девушкой и охотником, смахнула слезы из обоих глаз на обе стороны и сказала: — Пропавший нашелся, умерший поднялся. Надо радоваться свиданию! Обнимите друг друга! Никто не может меня ослушаться! Девушка тихо сказала: — Мама, я тебя не ослушаюсь. Я все забуду. Харжит-Берген вскочил, запрыгал от радости, начал обнимать-целовать красавицу. На дворе стояла наготове говорящая чубарая лошадь под серебряным седлом, в сбруе, украшенной серебром. К седлу была привязана серебряная плётка. Красавицу одели-нарядили и отправились в путь. Все родственники жениха вышли встречать невесту. Девять братьев Харжит-Бергена подбежали к золотой коновязи справа, чтобы принять повод лошади. Восемь сестёр подошли к коновязи слева, чтобы привязать лошадь. Во дворце шептались: — Как заговорит красавица — изо рта у неё посыплются драгоценные красные бусинки. Где пройдёт красавица — по следам её побегут гладкие черные соболи. Братья и сестры готовились к встрече красавицы. Сестры нитки сучили, так старались, что кожу с ладоней посдирали. Братья стрелы делали, так старались, что кожу с пальцев посрывали. Приехали жених с невестой. Парни приняли поводья, девушки привязали лошадей к золотой коновязи. Харжит-Берген невесту осторожно снял с лошади. Заговорила красавица — изо рта у неё посыпались драгоценные красные бусинки. Девушки начали их подбирать да на нитки нанизывать. Пошла красавица ко дворцу — по следам её побежали гладкие чёрные соболи. Парни начали стрелять соболей. От коновязи до дверей дворца была постлана зеленая трава. Невесте дали, как велит обычай, три верхушки молодых лиственниц. Вошла она в дом, тремя верхушками лиственниц разожгла огонь в очаге. И начался свадебный пир. Гости были из ближних и дальних земель. Были тут и певцы, и плясуны. Удальцы состязались в борьбе и в стрельбе. Семь дней длился пир, и гости разъехались по домам. Харжит-Берген с молодой красавицей стали жить дружно и счастливо. А потомки их и по сей день на нашей земле живут. [/more] ТРОЕ ПАРНЕЙ (Долганский фольклор) [more]Давным-давно жил один царь. Он не имел детей, оказывается. Однажды этот царь призадумался: "Почему же у нас нет детей? Спросить бы у старых людей". Когда так, задумавшись, сидел, вошла жена: — О чем задумался, милый? - Завтра мы соберем людей. До каких пор будем жить, глядя на пустые стены, без детей? Спросим, почему нет у нас детей? Кому оставим наше богатство, когда умрем? Утром встали — много людей собралось. Тут царь спросил: Почему, вот, мы не имеем детей? Что сделать, чтобы заполучить ребенка, что вы об этом думаете? Люди зашумели. В дверь заглянул один кривой дряхлый старик. Бедного кривого вытолкнули на середину: — Вот знающий человек. Старик взглянул снизу вверх, заложил руки за спину и сказал: — Готовьте золотые сети, золотую лодочку, золотые весла. Потом пусть царь едет рыбачить. В сети попадется рыба, пусть ее съест [царица]. Царица засмеялась: — Наемся ли ею? Долго не думая, царь назавтра в золотой лодочке с золотым веслом уехал рыбачить. Одну живую трепещущую рыбку тут при-носит. — Вот моя добыча, — сказал и поварам отдал. — Сейчас же сварите! Повар рыбу от чешуи очистил в траве — [ее] съела корова царя. Царица, съев рыбу, кости оставила на тарелке, повар их выбросил собаке. Долго ли делается в олонгко (сказке)? Все трое родили трех мальчиков. Сколько-то [времени] прошло, дети подросли и стали играть вместе. Вот однажды царский сын говорит: — Друзья, поедем на лодке. Сколько гребли парни - неизвестно. Увидели: на том берегу реки-бабушки стоит большущий балаган. — Что это? — удивились. Царский сын сказал: — Пристанем, поиграем в карты. Сын собаки: — Э, зачем? Может, это жилище абаасы (злой дух). Сын коровы: — Пристанем, пристанем. Немного разомнемся. Как только вышли на берег, эти два парня сели играть в карты. Сын собаки уснул. Сколько играли - неизвестно, эти дети тоже уснули. В полночь проснулся сын собаки и услышал чьи-то шаги. Вышел — сам абаасы. идет в сторону балагана, вот. "О, ну погибли мы, кажется", — подумав, попытался разбудить друзей. Те парни разве проснутся? — Иди-иди, я тебя съем, - послышался голос абаасы. Парень тут выскочил и стал биться с абаасы. Много ли [времени] прошло - голову абаасы разбил о камень-бугор. После этого из черепа [абаасы] вынул камень с письменами, положил камень в карман. Утром, будто ничего не произошло, сын собаки разбудил друзей: — Давайте пойдем поохотимся на гусей. Парни, потягиваясь, еле встали, стали чай пить. В олонгко день короткий. Много ли [времени] прошло — стемнело. Сын собаки поел и уснул, а друзья его опять сели играть в карты. Проснулся в полночь — друзья как сидели, так и заснули. Проснувшись, этот парень стал прислушиваться - где-то далеко послы-шались чьи-то шаги. Пытался разбудить друзей, да разве проснутся только что уснувшие люди? Сын собаки вышел и голову второго абаасы опять разбил о камень-бугор. Абаасы ногами дернул - и вытянулся. Сын собаки из черепа вынул камень с письменами и опять положил в карман. На третью ночь разбил голову третьему абаасы и успел вынуть камень с письменами. Как только встала заря, разбудил друзей. — Давайте поедем домой, — сказал этот парень. Царский сын заупрямился. — Зачем же! Еще поживем, весело-то как. Сын коровы, помолчав, сказал: — Родные заждались, поедем все же. Парни тронулись в путь. Сын собаки греб. Много ли [времени] прошло, ощупав ножны, сказал: - Друзья, забыл я нож, пойду поищу. Сын собаки подошел к балагану, тут послышался плач женщин. - Я стану вкусной пищей и спущусь на большой тарелке в их лодку. Когда отпробуют меня, все передохнут, — сказал голос старой Джигэ-бабы: - А я-то, став невиданно красивым шелковым платком, расстелюсь на коленях царского сына и заставлю всех удавиться. - А я-то стану жидким клеем, приклею намертво их лодку и, всех утянув, утоплю. - Ну ладно. Хорошо задумали, оказывается, - сказала первая женщина. Как услышал это сын собаки, сбежал вниз с берега, сел в лодочку и стал грести. Друзей нагнал на середине реки-бабушки. Парни потихоньку гребли. Много ли [времени] прошло, в лодку спустилась тарелка с едой. Царский сын обрадовался, растопырил пальцы в сторону тарелки - сын собаки тарелку столкнул в воду. Когда царский сын от досады с вытянутым носом сидел, на коленях его расстелился красивый шелковый платок. - О, боже, маме сделаю подарок, - сказал, и только хотел было положить в карман, как сын [собаки] выхватил и, ножом искромсав, бросил [платок] в воду. От ярости царский сын даже и слова не мог вымолвить. Много ли еще [времени] прошло — лодка прилипла к воде, вода в реке-бабушке почернела. Эти парни совсем грести не могут. Испугались. Сын собаки велит друзьям: - Воду рубите топором, протыкайте ножом, а я стану грести. Взглянули — вода и вправду стала светлеть, алеть. Скоро лодка их освободилась. Парни гребут потихоньку. Много ли [времени] прошло — на высоком берегу реки-бабушки показался их город. Пристали к берегу и разошлись на три стороны. Царский сын пошел к белому дому на берегу, сын собаки нырнул в низкий дом-конуру матери, сын коровы мать во дворе встретил. Утром царь позвал парней: — Ну, дети мои, рассказывайте, что так долго ездили? - В черепах трех абаасы нашел три камня с письменами, - сказал сын собаки и вручил царю три камня. Царь сына собаки обнял за шею и, всплакнув, сказал: — С сегодняшнего дня тебе суждено стать царем. С моим сыном живите как братья. Трое парней зажили дружно, в богатстве и довольстве. Во всем бескрайнем Интернете это оказалось единственным упоминанием о лесных людях. В основном попадались перепечатки с нашей МЭ. Еще меньше оказалось изображений, собственно, только одно. [/more]
Ответов - 4
Индиго: Еще одно: на мои сообщения отвечать не обязательно, по всем притензиям и предложениям - милости просим в личку (в т. ч. связанные с авторством, администрация сайта тут не при чем) * * * Абнауаю («лесной человек») Место обитания: Абхазия, Грузия. В труднопроходимых лесах и ущельях. Внешний облик: огромное злое чудовище, отличающееся необычайной физической силой и свирепостью. Тело Абнауаю покрыто длинной, похожей на щетину шерстью, у него огромные когти; глаза и нос - как у людей. Особенности: встреча с ним опасна, на груди у Абнауаю топорообразный стальной выступ: прижимая к груди жертву, он рассекает её пополам. Абнауаю заранее знает имя охотника или пастуха, с которым он встретится; но в конце концов Абнауаю оказывается побеждённым. Согласно наиболее распространённому варианту рассказов о встречах с охотниками, Абнауаю каждую ночь подходил к шалашу пастуха по имени Читанаа Хуху и окликал его, в ответ пастух предлагал вступить с ним в единоборство, которое Абнауаю отклонял и уходил. Однажды Хуху прибег к хитрости: положил в свою постель чурбан и укрыл его буркой, а сам спрятался в кустах. Абнауаю решил, что пастух спит, и бросился на чурбан. Хуху выстрелил и смертельно ранил чудовище. Затем Хуху забрал всё добро Абнауаю и женился на его красавице-жене. На тему этого существа я не нашла и двух разных текстов: во всех сайтах было просто перекопировано с какого- то одного. Не нашла я и изображений, поэтому придется воспользоваться моими не дюжими художественными способностями и небольшой фантазией. Вот что получилось. Ну а теперь посмотрим с другой стороны. В криптозоологи есть такой раздел, как гоминология и на одном из сайтов мы встречаем следующий текст: В Абхазии гоминов называют очо-кочи (по-мингрельски) и абнауаю (по-абхазски). По многочисленным преданиям, абхазцам при заселении края пришлось изгонять и истреблять их. Но записаны и недавние рассказы об отстреле их охотниками, о поимках и приручении, о случайных встречах. Собирая подобные сведения, зоолог профессор Александр Александрович Машковцев из Москвы в 1962 году услышал и расследовал историю Заны. Зана – это пойманная и прирученная женщина-абнауаю, которая жила, умерла и похоронена в селении Тхина Очамчирского района на памяти некоторого числа еще живших в 60-е – 70-е годы ХХ века людей. Позже профессор Борис Федорович Поршнев продолжил эту работу и трижды предпринимал попытки найти захоронение Заны, которые не увенчались успехом. Историю Заны и свои поиски ее останков Б. Ф. ПОРШНЕВ описывает в документальной повести «Борьба за троглодитов» (она была опубликована в 1968 году в казахстанском журнале «Простор»). А еще через несколько лет эту работу продолжил Игорь БУРЦЕВ. Как все абнаую, Зана не имела человеческой речи. За десятки прожитых тут лет не научилась произносить и одного абхазского слова. Могла лишь бормотать, издавать нечленораздельные звуки, а в раздражении непонятные выкрики. Слух у нее был острый, шла на свое имя, выполняла кое-какие команды хозяина, побаивалась его окриков. Абнаую была очень рослая, массивная, широкая. Непомерно большие груди. Высокий толстый зад. Мускулистые руки и ноги, но голень от колена до лодыжки была странной формы – без всякого утолщения посередине. Пальцы на руках были толще и длиннее человеческих. На ногах пальцы обладали способностью широко раздвигаться (в том числе, когда она была раздражена), особенно отодвигался большой палец. Удивительным было лицо Заны. Оно пугало. Широкое, скуластое, с крупными чертами. Плоский нос, со вздернутыми большими ноздрями. Выдвинутая вперед нижняя часть лица наподобие рыла. Широкий разрез рта, крупные зубы. Как-то неестественно выступающий затылок. На низком лбу волосы начинались от самых бровей – лохматых, густых. Глаза имели красноватый оттенок. Но самое ужасное: выражение этого лица было не человеческим, а животным. Иногда, хоть и редко, Зана рывком, неожиданно начинала смеяться, обнажая свои белые зубы. Никто не замечал, чтобы она улыбалась или плакала. Прожив весьма долгие годы, сперва у Ачбы, затем у Генабы, Зана удивительным образом до старости и смерти физически не менялась: не было у нее седины, не выпадали зубы, сохранила полную силу. А сила и выносливость ее были огромны. Зана могла бежать быстрее лошади. Она переплывала бурную реку Мокви даже в разлив, а в холодном роднике, который до сих пор носит ее имя, купалась летом и зимой. Свободно поднимала одной рукой и несла на голове в гору с мельницы пятипудовый мешок. Неуклюже, как медведь, но свободно влезала на деревья за фруктами. Мощными челюстями легко грызла грецкие орехи. Какие странные инстинкты и повадки таил ее организм! Чтобы полакомиться виноградом, сдергивала на землю целую лозу, увившуюся на высокое дерево. С буйволами ложилась прохладиться в воду источника. По ночам нередко уходила бродить по окрестным холмам. От собак и при иной необходимости применяла огромные палки. Странно любила что-нибудь делать с камнями: стукала друг о друга, разбивала их. Подробнее: http://hominology.narod.ru/zana.htm http://4ygeca.com/zana.html
Индиго: Абраксас Место и время обитания. Ранняя эпоха христианства, I—II века. Страны Запада. Внешний вид. Тело человека с головой петуха (олицетворяющей предвидение и бдительность) или льва; в одной руке у него круглый или овальный щит (солнце), в другой - плеть (символы Мудрости и Власти), либо цеп, дубина. Из его тела вырастают две опоры - Нус и Логос, символизируемые змеями (внутреннее чувство и быстрое понимание). Рядом с изображением Абраксаса раполагался ряд букв, несших определенное значение, часть которых составляла слово "Абраксас". Представители. Абраксас Примечания. По учению одной из еретических сект, пытавшихся бъединить язычество и иудаизм, все сущее зарождается в некоем высшем Царстве света, из которого исходят 365 разрядов духов. Во главе духов стоит Абраксас. Отцы церкви боролись с ересью гневными отповедями и едкими насмешками. Святой Епифаний язвительно замечал, что ересиархи пытаются «действовать на воображение неопытных ужасными именованиями варварским составлением сих наименований», — он имел в виду и звание Абраксаса. Его имя составлено из семи греческих букв (а магическое число 7 символизирует общую идею Вселенной). Все греческие буквы имели числовое значение; сумма значений букв, входящих в слово Абраксас, (А - 1, b - 2, r - 100, a - 1, x - 60, a - 1, s - 200) составляет 365 , соответствующее числу духов и дней в году (космогонический эквивалент «мирового времени»), а также число небес ("целокупность мирового пространства") и соответствующих небесам эонов ("целокупность духовного пространства"). Во II веке христианская церковь победила ересь, но в средние века Абраксас снова стал довольно известен: его изображение как талисман было принято алхимиками, которые носили на груди медальоны с человеком- петухозмеем ... Сказки, мифы, легенды, литература. Василид (основоположник секты) утверждал, что Абраксас выступает в роли посредника между человечеством и Божественной Сутью. К.У. Кинг, автор книги "Гностики и их наследие", считает, что это слово - священное, обобщённое имя бога. Г. Хиггинс полагает, что имя Абраксас имеет кельтское происхождение. Некоторые исследователи утверждают, что имя этого бога происходит от еврейского "абберака", что означает "благословенный", другие - что оно представляет собой искажённое имя одного из египетских богов. Иконографический облик Абраксаса, известный по изображениям на геммах-амулетах I - II вв. н.э., - По мнению Е. Блаватской, "Абраксас есть антитип, а Солнце - тип", имя же "Абраксас" восходит к древней коптской или египетской магической формуле, символически означавшей "Не вреди мне" ("Не тронь") и обращённой к божеству, как "Отцу". Эту формулу обычно прикрепляли к амулету или талисману и носили на груди под одеждой. Имя и образ Абраксаса имели распространение и за пределами христианского гностицизма, в культово-магическом обиходе позднеантичного язычества. Гностические представления об Абраксасе переняли присциллиане; затем они были усвоены различными средневековыми магико-алхимическими сектами. В 1852 г. в "Инфернальном словаре" де Планси этот бог был подан как демон. Магическое слово "абракадабра" является позднейшим искажением имени Абраксас. В литературе XX в. ("Семь проповедей к мёртвым" К.Г. Юнга, "Демиан" Г. Гессе, "Абраксас" Ж. Одиберти) к символу Абраксаса обращались для выражения идеи высшего единства добрых и злых потенций человеческой души. В балете немецкого композитора Вернера фон Эгка по мотивам мифа об Абраксасе тема Абраксаса переплетается с темой Фауста. Как писал об Абраксасе Юнг, этот "новый бог", "блистающий, словно лев, мгновенно раздирающий свою жертву, прекрасный, как весенний день", Абраксас - Пан, Приап, монстр подземного царства, клубок крылатых змей, истинный Гермафродит, "святой творец", любовь и убийца любви, святитель и его предатель, "наиярчайший свет дня и самая мрачная ночь безумия". "Увидеть его - значит ослепнуть, узнать - сойти с ума, почитать его - найти смерть, бояться его - мудрость, а спасение возможно, если не противостоять ему", - говорит швейцарский мыслитель. В конце "Семи проповедей к мертвым", после оды Абраксасу, автор делает вывод: "В мире том принадлежит человек Абраксасу, который его, человека, и мир порождает либо поглощает". У Гессе Абраксас представляет вместе "бога и демона", которому надо поклоняться вместо Христа; это божество, объединяющее добро и зло, ложь и истину. Вот с этим недобогом проблем не было и изображений оказалось достаточно:
Индиго: Аванк Место и время обитания. Велликобритания, провинция Уэльс, омут Лин-ир-Афанк (Llyn yr Afanc) на реке Конви (Conwy) Внешний вид. по одним источникам, на громадный крокодил, по другим - на исполинских размеров бобер. В основном считалось, что это все- таки огромный бобер, потому что слово "afanc" в местных диалектах означает бобра. Образ жизни. Лин-ир-Афанк представляет собой нечто вроде водоворота: брошенный в него предмет будет крутиться, пока его не засосет на дно. Считалось, что это Афанк утягивает к себе людей и животных, попавших в омут. Изгнание. Согласно традиции XVII в., которую сообщает "Кельтский фольклор" Риса, Афанк, как и Единорог, был пойман девушкой, которая убедила его положить свою голову ей на колени, и усыпила его. Пока он спал, его заковали цепями, и в цепи запрягли двух быков. Когда быки начали тянуть, Афанк проснулся и бросился к омуту, оторвав девушке грудь, которую он сжимал в челюстях. Множество людей держали цепи, но помогла лишь сила быков, как признался сам Афанк. Люди спорили, кто из них тянул сильнее всех, как вдруг сам пленник заговорил и сказал: "Had it not been for the oxen pulling, The Afanc had never left the pool." "Когда бы не бычья тяга, Афанк вовек не покинул бы омута." Представители. Аванк Сказки, мифы, легенды Существует легенда об аванке, который появился в заводи Ллин-ир-Аванк. Он утаскивал под воду коров, лошадей, овец и даже людей. Избавиться от него удалось только хитростью. Девушка, которую он любил, убаюкала аванка своими песнями, и тот заснул. Сонного, его заковали в цепи, и два быка поволокли кровожадное существо прочь от воды. Аванк начал вырываться, но не смог пересилить быков и горестно воскликнул: «Эх, когда бы не быки, Только б вы меня видали!» Еще бытует предание о том, что один из рыцарей короля Артура отправился на бой с Адданком – то бишь с аванком. Возлюбленная дала ему с собой камень, благодаря которому он мог видеть аванка, сам оставаясь невидимым. Рыцарь проник в пещеру аванка, взял в левую руку камень, что дала ему дама, а в правую - меч. И когда он вошел, то увидел Адданка и тут же срубил ему голову мечом. Тут тоже не ахити сколько инфы было...
Мавка: [img]https://sun9-51.userapi.com/impg/5U4DL3GqOMuiCDFjr0hnEvKnc-xS-NJNyfwzpQ/xicbr2xUtP0.jpg?size=1024x1536&quality=96&sign=746786b2c566173f3503dccb7837065f&type=album[/img] [img]https://sun9-10.userapi.com/impg/2nw9xOzsYF03_jgk6c6HmOb8RDrSOyuWhGxxZg/MufajWyi8z8.jpg?size=1024x1536&quality=96&sign=cb2c24ad52671fbc10f191ab4bf7f4a5&type=album[/img] [img]https://sun9-29.userapi.com/impg/E1DY4l95PrEmn75etwEgKibEcsD-S_0JJ98hPA/n6n-iZepY48.jpg?size=1024x1536&quality=96&sign=703d2e4ad444241cd083c9b0edafb706&type=album[/img] [img]https://sun9-58.userapi.com/impg/bq9qqMFzmSnmrNjAEmNEpou23MNgoEFtcx6DWA/6heYqEqiuZ4.jpg?size=1024x1536&quality=96&sign=7ab134cc1f26527f3ea68d258e02a4cf&type=album[/img] [img]https://sun9-15.userapi.com/impg/U099ZaQ4DfGtdcHSmgDyAxjc0oa_XqEAIwRSvA/xZqkPyNAWHY.jpg?size=1024x1536&quality=96&sign=9bfde480aa07929348d1da33d3745bf6&type=album[/img]
полная версия страницы